Атака по правилам - Страница 3

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Да, челы челам рознь, — кивнула красавица фата.

— Вы думаете, коммунистов можно назвать челами? — поинтересовался комиссар.

— Эрлийцы проводили вскрытие — они уверяют, что внутреннее строение коммуниста в целом совпадает со строением обычного чела, — сообщил Фредерик де Лье. — Правда, они не проводили детального исследования мозга.

— Это примитивно, — сморщила носик Сусанна. — Сантьяга имел в виду совсем другое.

— Совершенно верно, очаровательная фата, — подтвердил комиссар. — Согласитесь, Фредерик, что сложно назвать челом существо, которому противны все принципы морали и этики, сложившиеся в обществе. Существо, отрицающее любой опыт, любые запреты и любые законы. Существо, гордящееся своей ненавистью ко всем остальным и вызывающее ненависть у всех окружающих, включая и товарищей по стаду.

— Тогда почему челы попали под иго этих существ? Разве управляют не умнейшие?

— Управляют или умнейшие, или сильнейшие. Мы с вами видели достаточно обществ, построенных на ненависти. Здесь — то же самое. Та дикая жестокость, которую проявили коммунисты, завоевывая власть, сделала свое дело.

— На штыках нельзя усидеть.

— Правильно, но они и не собираются сидеть, идея режима — непрерывное насилие. Кто не с нами, тот против нас. Сначала они уничтожили своих врагов, затем мыслящих людей, затем людей с чувством собственного достоинства. Лишенный цвета нации народ изменяется, деградирует, пытается смягчить непрерывный террор рабским повиновением. Это инстинкт самосохранения. Сидеть на штыках невозможно, нужно непрерывно использовать эти штыки, и тогда остается шанс. Главное для коммунистов — продержаться как можно дольше, чтобы успеть истребить наиболее активную часть населения.

— Думаете, это легко?

— Время покажет. Или коммунистам удастся их план, или через некоторое время их будут вешать на фонарных столбах.

— Кажется, к нам гость, — буркнул де Лье.

Сантьяга повернулся и небрежно махнул рукой:

— Ничего страшного, Фредерик, это Каганович, городской бонза. По нашему соглашению он осуществляет идеологическое прикрытие проекта и должен здесь засветиться.

— А зачем вам потребовалось идеологическое прикрытие? — удивилась фата Сусанна.

Комиссар поморщился:

— Темный Двор не собирается отвечать перед человскими потомками за снос башни. Пусть они проклинают тех, кому мы заплатили.

— Далеко смотрите, — заметил де Лье. — Пока еще челы и понятия не имеют о существовании Темного Двора. И вообще Тайного Города.

— Неважно, — серьезно ответил Сантьяга. — Когда-нибудь это изменится.

К окруженной синими башне подъехал длинный блестящий автомобиль, подножки которого облепили рослые телохранители. Как только автомобиль остановился, из сопровождавших его машин повыскакивали дополнительные охранники и тесным строем опоясали выбравшегося из лимузина усатенького человечка. Резервный взвод энкавэдэшников, парившийся до появления Кагановича у грузовиков, быстро образовал вокруг вождя второе кольцо, надежно защитив его усатенькое тельце от любящих горожан. Сантьяга презрительно ухмыльнулся:

— Яркий пример того, о чем мы только что говорили, Фредерик. Взяв за основу идеологию насилия, коммунисты построили общество, в котором не могут доверять даже друг другу. Смотрите: от людей Кагановича охраняют энкавэдэшники, но еще одна банда, особо приближенных телохранителей, защищает его от энкавэдэшников, поскольку среди них может оказаться убийца, посланный соратником по партии.

— Инстинкт самосохранения, — передернула плечиками Сусанна.

— Сильно развитый, — подтвердил комиссар. — Но строить цивилизацию на инстинктах все-таки нонсенс.

— Вы правы.

— Это еще цветочки, — подал голос мастер войны. — Я знаю одного коммуниста, Якира, так он доверяет только китайским наемникам. Они по-русски ни бельмеса, вот он и думает, что узкоглазые не смогут договориться с кем-либо из его врагов.

— Разрешите доложить?

Собеседники обернулись.

— За последние пять минут магической активности вокруг башни замечено не было, — сообщил Франц де Гир, широкоплечий рыжеволосый мужчина в армейской форме. По слухам этот умелый и талантливый рыцарь командор должен был сменить Фредерика де Лье на посту мастера войны. — Ни единого всплеска.

— Продолжайте обходы по периметру, Франц, — приказал Сантьяга. По молчаливому согласию всех Великих Домов он осуществлял общее руководство на правах инициатора проекта. — Фиксируйте любой, даже самый незначительный всплеск энергии. Ортега, вы еще не устали?

Нав, входящий в патруль, отрицательно покачал головой — он непрерывно прощупывал окружающее пространство и не мог отвлекаться на разговоры.

— Еще раз, Франц, — напомнил Фредерик, — любой колдун, проявивший активность вблизи башни, должен быть остановлен и арестован.

Это наставление звучало каждый раз, когда патруль проходил мимо руководителей операции, и каждый раз рыцарь командор реагировал одинаково:

— Я понял, мастер войны, разрешите продолжить патрулирование?

— Разрешаю.

* * *

— Ты бы не глазела так, красавица, — негромко произнес однорукий мужчина в потертой гимнастерке, — они этого страсть как не любят.

— Да я и не глазею. — Кара поправила платок и улыбнулась инвалиду: — А почто они вокруг дома выстроились?

— Дома… — передразнил ее однорукий. — Ты откуда взялась, красавица?

— Тверские мы, в домработницах тута служим. — Отправляясь на Сухаревку, Кара постаралась как можно сильнее изменить свою внешность и теперь, одетая в простенький теплый платок, широкую юбку и бесформенное пальто, легко могла сойти за безграмотную провинциальную молодуху. — Уже неделю как служим у товарищей Марципанских, на Рождественке.